Оленеводы святых мест

ОленЕй (говорит с ударением на последний слог) стояло так много, что постоянно слышался цокот копыт от переступания с места на место, когда их кусали. Они паслись на Маньпупунёре и Яныпупунёре. Огромные стада. Всё было в оленях, — вспоминает Клавдия Васильевна Койнова. Она ездила в горы до 1951 года, пока не пошла в школу. Отлично помнит то время и рассказывает о нём с массой подробностей. Из Няксимволя оленеводы старались уехать в апреле-мае, чтобы отёл прошёл в горах. Каждая семья жила в своём чуме и сама определяла время приезда и отъезда. Бересту для летнего чума вываривали и сшивали оленьими сухожилиями: пошире, поуже и совсем узкий лист. Тяжелые в несколько слоев листы бересты обматывали для надежности верёвками. В таком жилище было нежарко. На пол — оленьи шкуры. У всех имелись подушки, одеяла. Брали маленький столик на низеньких ножках и посуду. А печку для хлеба делали уже на месте, из камней, дырки между которыми после растопки затыкали мхом. Когда опускался туман, и не было видно соседнего чума, а собаки начинали лаять, дедушка проводил обряд. Слушаем статью Натальи Тарлинской, опубликованную в февральском номере журнала #Уральскийследопыт Читает Максим Фирсов #береста