Спелеолог провалился в подземный город под Уралом, и встретил его жителей

Мы искали жилы в камне, а нашли тишину в себе. Мы гнались за блеском металла, а обрели покой в этом мягком свете. Возможно, этот обвал был не проклятием, а спасением. Мы перестали копать наружу. И начали копать вглубь. Найдя проход в верхний мир мы поняли, что он нам больше не нужен». Виктор молчал, потрясенный. — Они… не захотели вернуться назад? — Нет. Они прозрели. Они поняли, что ваш прогресс — это вечная гонка за горизонтом, которая лишь истощает душу. Чем больше у вас скорости, тем меньше времени. Чем больше у вас связи, тем больше одиночества. Чем больше у вас вещей, тем больше пустоты. Мы отказались от этой гонки. Мы не добываем самоцветы, что лежат у нас под ногами. Нам не нужно золото. Наше главное сокровище — тишина. В ней мы слышим друг друга и самих себя. Слова Ионы проникали в самую душу Виктора. Он ведь и сам бежал сюда от этого шума, от этой бессмысленной гонки. Он смотрел на спокойные, ясные лица этих людей и понимал: они не деградировали в изоляции. Они эволюционировали в нечто иное. Они построили цивилизацию, основанную не на потреблении, а на созерцании. Но пришло время, и его плечо зажило. Жители Затишья показали ему другой выход — узкий лаз на самом верхнем ярусе, который они никогда не пытались расширять. Перед Виктором встал выбор. Остаться здесь, в этом вечном покое, в мире без лжи, суеты и интернета. Отказаться от солнца, но обрести внутренний свет. Или вернуться. Зачем? Чтобы снова погрузиться в мир, от которого он так устал? — Ты думаешь...