Пророк

Я по жизни шагал, так случилось, всегда поперёк, Пересёк и просёлки, и трассы, сберёг свою вольную волю. Я однажды на крик обернулся и вижу: безумный пророк Сверху вниз беспощадно орёт на капустное поле. – О, злосчастный народ, – он вопил, – отчего ж ты молчишь? Уж секира готова. Успеете ль вы помолиться? Пели вам гамаюны, а нынче – кукушка и чиж. Вот от этого так зелены ваши гладкие лица. Не бросал я святыни ни свиньям, ни бешеным псам, Но для вас исключение сделал. Чего ж я дождался? Вы глотаете слюни, а вина текут по усам. Стройный хор серафимов от вас весь в слезах разбежался. Что рядками стоите? Взволнуйтесь, сломайте ряды, Тонкошеие выродки – прежде могучее племя. Вы по горло в дерьме; хилый ум провалился в зады, И чужие идеи, как черви, грызут ваше темя. Ишь вы, уши прижали к тугим и округлым щекам. Завернулись, как бабы, в платки, ничего не желаете слушать. Это вы побивали пророков и верили всем дуракам. Пусть закуской хрустят на зубах ваши скисшие души. И метался по полю пророк, и пинал кочаны. Эти лопались с треском, другим удалось увернуться. Он, от битвы устав, запустил свои руки в штаны. Я уже уходил, но увидел, что надо вернуться. Он мочился на них чистой правдой и желчию лжи, И брезгливость во мне отступила; её пересилила жалость. Я беднягу увёл и в межу помолчать уложил. Почва сразу вздохнула легко. Ну, а что ей ещё оставалось? © Николай Шершнев Аранжировка Алексея Кулакова