СЕРГЕЙ ВЕСТНИК Для старшего матроса Матвея мир сжался до одной точки: выжить. Он больше не был часть

СЕРГЕЙ ВЕСТНИК Для старшего матроса Матвея мир сжался до одной точки: выжить. Он больше не был частью эскадры, не был моряком императорского флота. Он был лишь куском мяса и костей, отчаянно цепляющимся за скользкий от крови и мазута леер накренившегося «Стража». Сверху — низкое, седое небо, пахнущее пороховой гарью и безнадежностью. Снизу — жадная, ледяная вода, что уже облизывала палубу, затягивая в свою утробу искореженный металл. Грохот тонущего корабля — скрежет, вой, бульканье — был звуком умирающего Левиафана. А крики людей... крики были хуже. В них не осталось ничего человеческого, один лишь животный, первобытный ужас. Матвей видел, как мимо, кувыркаясь, пролетел безногий юнга, его рот был открыт в беззвучном крике. Видел, как седой боцман, старый морской волк, колотил кулаками по заклинившему люку, пока его пальцы не превратились в кровавое месиво. Паника была густой, как дым, она лезла в горло, заставляя сердце биться в ребра, словно пойманная птица. Волна швырнула Матвея на стальной борт. Удар вышиб воздух из легких. Он сполз вниз, и его ладонь наткнулась на что-то твердое, зажатое между листами обшивки. Клепка. Обычная стальная клепка, сорванная взрывом. Холодная, увесистая, с острыми, рваными краями. Он сжал ее в кулаке. Зачем — не знал. Может, чтобы ощутить хоть что-то настоящее в этом аду. Холод металла проникал сквозь кожу, казалось, до самой души. Эта клепка была осколком их общей смерти, холодным и безразличным. Последнее, что увидел сигнальщик...