В 1975 году на станцию в тайге пришел поезд пропавший 24 года назад.

Состав встал на боковом. Чётко, по всем правилам, под сигнал. Но никто не вышел. Я ждал, минуты две — может, машинист покажется. Нет. Только двигатель гудит, ровно, как насос. Рацию включил — шум. Не шипение, а именно шум, как старый телевизор без сигнала. Ни "Кара-Том", ни диспетчер, никто не выходит на связь. Позвонил на узловую — гудки есть, ответа нет. Перегрузил линию — тишина. Такое бывает, если линия упала или выключили. Но погоды не было, всё работало час назад. Через полчаса вышел снова. Поезд стоит. Свет в кабине — тусклый. Ни движения. Подошёл ближе — ну, метр на пятьдесят. Страшно не было. Больше — не по себе. Как будто смотришь на что-то старое, забытое. Знаешь, как в музеях бывает — вещь есть, но из другого времени. Постучал по поручню флажкой. Звук — как по дереву. Ни ответа, ни движения. В кабине тень, силуэт вроде бы есть. Или показалось. Я вернулся на пост, сел к окну. Смотрел, ждал. Журнал не заполнил — нечего было. И ещё — внутренне не хотелось. Как будто нельзя. Не положено. Так и сидел до шести. Потом встал — пошёл топить буржуйку. Вернулся — пусто. Состав исчез. Ни звука, ни движения. Просто нет его. Снег на путях — целый, как не проезжали. Рация — чистая, телеграф — пикает. Связь с узловой — есть. Спрашиваю — никто не посылал, никто не знал. Я пытался понять. Смотрел рельсы — следов нет. Но не то чтобы снежок припорошил — именно как не было. Явление — и всё. Придумал сам себе: приснилось. Устал. Поверил. Неделю — верил. Потом забыл. А через...