В 1975 году старая ЛЭП в лесу передавала энергию в другой мир

Другой раз лампочка на входе в сторожку начала моргать в ритме, словно телеграф. Я даже записал: «– – · · – –». Потом понял: это «П» по азбуке Морзе. Зачем — непонятно. Один раз при грозе вышел из сторожки — слышу гул. Не обычный, электрический, а как будто кто-то поёт низко, монотонно, прямо из-под земли. Через минуту — тишина. Земля сухая, провода в порядке. Стал записывать всё. Вёл второй, «неофициальный» журнал. И проверяющий знал о нём. — У вас есть вторая тетрадь, — сказал он как-то. — Продолжайте. Это правильно. В июне я написал рапорт — хотел отправить в управление, с вопросом: кто такой Платонов, почему он приходит, что за наблюдение. Сложил в конверт, подписал, положил в сумку. Через три дня — письмо исчезло. Сумка была закрыта, замок цел. Упомянул про это в разговоре с Платоновым. Он сказал: — Некоторые вещи лучше оставить на линии. Там они — понятнее. В августе он не пришёл. Первая пятница — пусто. Вторая — тоже. На третьей смене я решил пройти вдоль ЛЭП, до узла на юге. С фонарём, с рацией. На пятом километре — участок, где провод менял частоту гудения. Не громче, не тише — просто... не наша частота. Я записал звук на магнитофон. Принёс домой, включил — слышно, как будто кто-то считает. Цифры. На русском. До восьми. Потом обрыв. Жене не показывал. Она и так переживала, что я «в лесу с ума схожу». Осенью начались отключения. Кратковременные, по 0.3 секунды. Ни одна система их не фиксировала. Только я видел на стрелке скачки. А потом однажды — всё...