МОСКВА. Пустующее здание Московской центральной телефонной станции в Милютинском переулке.

Телефонная связь в Москву пришла в октябре 1882 года. Первыми абонентами городской сети стали люди состоятельные, банкиры, предприниматели. Плата за новую услугу составляла 250 рублей в год. Для справки: курица стоила 40 копеек. Номера получили 26 человек. Им приходилось часами ожидать соединения с коммутатором. Штекер в нужное гнездо проворно втыкали барышни-телефонистки, причем, по правилам, девицы незамужние в возрасте 18–25 лет («дабы лишние думы и заботы не приводили к лишним ошибкам при соединениях»). Работа была нервной, связь — плохой, разъяренные абоненты срывались на крик, но барышни демонстрировали героическую стрессоустойчивость. Коммуникацию в Москве осуществляла тогда Международная телефонная компания Белла — Bell Company (телефон изобрел учитель американской школы для глухонемых Александр Грэхэм Белл в 1876 году). В 1901 году американцев в России сменил другой концессионер, Шведско-Датско-Русское акционерное общество под руководством телефонного мастера Ларса Магнуса Эрикссона и ювелира Хенрика Торстена Седергрена. Ежегодный тариф сразу упал с 250 рублей до 79, а количество номеров поднялось до цифры 4650. В Милютинском переулке шведская компания Ericsson, запустившая проект под девизом «Каждой московской квартире — телефон!», приступила к строительству здания Центральной телефонной станции и преподнесла бездисковый телефон с индикаторным вызовом и трубкой из слоновой кости прибывшему в Москву императору Николаю II. В 1903 году телефонизировали Кремль.