Белла Ахмадулина - Описание обеда

Как долго я не высыпалась, писала медленно, да зря. Прощай, моя высокопарность! Привет, любезные друзья! Да здравствует любовь и легкость! А то всю ночь в дыму сижу, и тяжко тащится мой локоть, строку влача, словно баржу. А утром, свет опережая, всплывает в глубине окна лицо мое, словно чужая предсмертно белая луна. Не мил мне чистый снег на крышах, мне тяжело мое чело, и всё за тем, чтоб вещий критик не понял в этом ничего. Ну нет, теперь беру тетрадку и, выбравши любой предлог, описываю по порядку всё, что мне в голову придет. Я пред бумагой не робею и опишу одну из сред, когда меня позвал к обеду сосед-литературовед. Он обещал мне, что наука, известная его уму, откроет мне, какая мука угодна сердцу моему. С улыбкой грусти и привета открыла дверь в тепло и свет жена литературоведа, сама литературовед. Пока с меня пальто снимала их просвещенная семья, ждала я знака и сигнала, чтобы понять, при чем здесь я. Но, размышляя мимолетно, я поняла мою вину: что ж за обед без рифмоплёта и мебели под старину? Всё так и было: стол накрытый дышал свечами, цвел паркет, и чужеземец именитый молчал, покуривая «кент». Литературой мы дышали, когда хозяин вёл нас в зал и говорил о Мандельштаме. Цветаеву он также знал. Он оценил их одаренность, и, некрасива, но умна, познаний тяжкую огромность делила с ним его жена. Я думала: Господь вседобрый! Прости мне разум, полный тьмы, вели, чтобы соблазн съедобный отвлек от мыслей их умы. Скажи им, что пора обедать, вели им хоть на час...