МОЯ СВЕКРОВЬ СКАЗАЛА: «ЭТОТ РЕБЁНОК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НАШЕ

МОЯ СВЕКРОВЬ СКАЗАЛА: «ЭТОТ РЕБЁНОК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НАШЕЙ КРОВЬЮ». ВСЕ ЗАМОЛЧАЛИ. МОЙ МУЖ ВЫГЛЯДЕЛ РАСТЕРЯННЫМ. Я ПРОСТО УЛЫБНУЛАСЬ — ЗАТЕМ ВОШЁЛ ВРАЧ, ДЕРЖА В РУКАХ РЕЗУЛЬТАТЫ АНАЛИЗА, И СКАЗАЛ: «НА САМОМ ДЕЛЕ, ЕСТЬ КОЕ-ЧТО, ЧТО ВАМ НУЖНО ЗНАТЬ…» Она посмотрела прямо на меня. Не на ребёнка. Не на своего сына. А на меня. И тогда сказала: — Этот ребёнок не может быть нашей кровью. В комнате сразу стало тихо. Был слышен только писк капельницы и детский плач где-то вдалеке. Я крепко прижала Луну к себе. Калеб повернулся ко мне. Он моргал, как будто проснулся и не понял, где он. Я видела, как на его лице появилось замешательство — он пытался понять что-то, что, на самом деле, не требовало объяснений. А я просто улыбнулась. Но не так, как будто всё хорошо. А так, как будто говорю: «Я понимаю, что ты делаешь. И в этот раз я не буду мешать». Потому что она — свекровь — не знала. Никто в комнате не знал. Но я уже всё знала. Я уже сделала всё, что нужно. Правда была известна мне. И она совсем не такая, какую ожидала услышать она. Потом дверь открылась. Энн провела врача внутрь. У него в руках была папка с результатами анализов. И он сказал: — На самом деле, есть кое-что, что вам нужно знать. Когда мы с Калебом познакомились, мы были просто бедными студентами. Сидели за одним столом в библиотеке Мичиганского университета. У него была какая-то нервная энергия. Он всё время стучал пальцами по столу, как будто мысли бежали быстрее, чем он мог их сказать.