«Ликует Рим в языческом весельи…»

* * * Ликует Рим в языческом весельи, Заполнены трибуны неспроста. Выводят на арену Колизея Служителей распятого Христа. Патриции, изяществом блистая, Не драли горло в непотребном «бис», Не тыкали в страдающих перстами: Достойно опускали пальцы вниз. Наверное, большое наслажденье Испытывал народ от этих встреч. И тех, кто обречён на усеченье, Согласно знаку, поядает меч. О воины, почто забыта слава! Вчера герои, нынче палачи. Всех потешая зрелищем кровавым, О беззащитных тупите мечи. И вновь ведут на новое мученье Того, кто стар и кто кричаще юн. И всех приговоренных на съеденье По одному бросают ко зверью. Но тихий отрок, сам идя на муки, Перекрестился, слыша грозный рык, Прижал к груди крестообразно руки, На небо поднял просветленный лик… И царь зверей, подняв завесу пыли, Раскинулся, рыча, у детских ног. И, точно гром, трибуны возгласили: – Велик и славен христианский Бог! Блаженны вы, невинные страдальцы, Молитесь Богу день и ночь за нас. Наверняка опущенные пальцы Готовит нам уже грядущий час. Святая Русь, Расеюшка, Расея, Сидишь над вавилонскою рекой, А впереди – застенки колизеев, До них осталось нам подать рукой. Когда, душе́, придет пора мучений И призовет тебя Господь на крест, Любители кровавых развлечений, Благословляю ваш безмолвный жест. Да укрепит тебя, душе, Всевышний, Когда настанет наш с тобою срок. Одно бы только нам тогда услышать: – Велик и славен христианский Бог! Ликует Рим в языческом весельи, Заполнены трибуны неспроста. Выводят на арену...